В преддверии премьеры второго сезона сериала "Годунов" актер Федор Лавров дал эксклюзивное интервью порталу Teleprogramma.pro.
На российские
телеэкраны вышел исторический сериал "Годунов". О том, легко ли быть "сыном"
царя Ивана Грозного, носить царские одежды, обедать, имея на лице солидную
бороду, корреспонденту портала Teleprogramma.pro Светлане Офитовой рассказал
тезка своего экранного героя Федора Иоановича – актер театра и кино Федор
Лавров.
— Федор, здравствуйте!
Как проходило погружение в эпоху царя Ионна Грозного? Не тяжелы ли были
костюмы? Много ли грима пришлось наложить?
— У нас профессия такая. Не могу сказать, что было совсем
сложно и страшно. Бывало и хуже. Здесь все, что касалось грима – прекрасно
использовано, качественно сделано и наклеено профессионально.
А костюмы, пусть они и были достаточно тяжелые, но у меня в
жизни были и тяжелее. Поэтому вес костюмов в "Годунове" для меня не
был неожиданностью, к тому же носить их было одно удовольствие. Они очень
красивые, очень точно детально сделаны – не халтура какая-то, когда ряженые и
карнавал. А именно была соблюдена историческая точность.
Все, что касается грима, костюмов - было воспроизведено
дотошно, точно прекрасными художниками, профессионалами своего дела. Возможно,
поэтому получился такой замечательный, на мой взгляд, результат.
— Сколько же по времени
приходилось наносить грим?
— Поначалу дольше, когда только начинали. Художникам надо
было приноровиться – ведь у моего героя (Федора Иоанновича. — Прим. ред.),
скажем так, своя лепка лица, к которой надо было привыкнуть.
— Федор Иоаннович
ведь был очень больным человеком…
— Да, и эти особенности, безусловно, тоже старались
подчеркнуть. И временами он и "более здоровый", и "менее
здоровый", и "совсем больной". Надо было показать много фаз
состояния Федора Иоанновича.
— Как вы вживались в
эти состояния? Это сложно? Что вам пришлось предпринять для этого?
— Это актерская кухня. У кого-то точнее получается, у
кого-то менее точно. Ты думаешь, вспоминаешь, как тебе бывает, когда ты
болеешь. И примерно такое состояние и стараешься транслировать. И стараешься
передать как можно точнее. Этому еще в институте учат.
— Вы, наверняка,
ознакомились с биографией своего героя, посмотрели, чем он болел. Много времени
ушло на подготовку к роли царя Федора?
— Конечно. Я готовился достаточно серьезно, как и всегда. Я
всегда стараюсь готовиться очень серьезно к историческим ролям. А про эту роль
(Федора Иоанновича. - Прим. ред.), честно вам скажу, я очень давно думал. И
пьеса Алексея Толстого "Царь Федор Иоаннович" мне всегда была
интересна.
Для меня это был очень ответственный замах на такую
значительную роль, которую и сейчас исполняют замечательные артисты. Я
благодарен за то, что меня пригласили на роль царя Федора, оказали доверие.
— Как долго вам
пришлось ходить " в образе" с усами-бородой или они наклеивались на
время съемок?
-Это все наклеивалось. Вообще я лысый и бритый человек.
Никакой растительности на лице нет. Потому что стараюсь tabula rasa ("чистый
лист" - ред.) на лице сохранить, чтобы на нем можно было изобразить что
угодно.
Но съемок было много, и как-то сросся я с этой бородой,
длинными волосами и усами. Но какой-то момент обкатки и притирки был,
безусловно.
Надо было и походить в этом гриме, и поносить этот костюм,
чтобы он стал более-менее "твой", и посидеть в этих креслах и
палатах, чтобы это все стало более-менее родным, не создавалось впечатления
ряженого в декорациях.
— А есть в перерыве
между съемками с бородой тоже приходилось? А на съемочной площадке?
— Да, с этими длинными усами и бородой есть очень неудобно,
потому что капуста застревает.
— А капусты много
пришлось съесть? Или еда во время съемок бутафорская была?
— Все было настоящее, прекрасное, свежее, попробованное.
Ананасов из папье-маше не было. Но есть было не всегда удобно. В перерывах
между съемками надо было или все это отклеивать, или есть маленькими ложечками.
— После съемок
изменилось ваше отношение к сыгранному вами историческому персонажу?
— Еще в самом начале подготовки я советовался со многими
людьми и обращался к немногочисленным литературным источникам, дошедшим до
нашего времени, и для меня открылась масса фактов. Я даже говорил со
священниками.
Ведь Федор Иоаннович был очень набожный человек. Но
сведения, которые мне удалось собрать, они очень-очень противоречивы. Потому
что иностранные послы, жившие при дворе, часто считали Федора Иоанновича
идиотом, говорили, мол, ходит человек и улыбается всем.
А церковные источники говорят, что личность была уникальная.
Находящегося в постоянной беседе с Богом монарха, насколько я знаю, в нашей
стране больше не было, что меня очень удивило и тронуло в этом человеке.
И, если посмотреть, что происходило в период его правления,
то все царские решения были достаточно разумны и милосердны: войны
заканчивались, велись переговоры – понятно, что был разворот вместе с Годуновым
к Западу больше, но Федор Иоаннович, конечно, держался за русскую традицию,
даже больше за византийскую традицию. Конечно, такой удивительный взгляд на мир
и на политику меня не оставил равнодушным.
И я абсолютно уверен, что Федор Иоаннович не был юродивым.
Соприкоснувшись с фактами, я открыл для себя очень глубокого человека с
необычным взглядом на политику, на народ, на жизнь и семью. Просто проникся
тем, что этого человека плохо знают, поэтому разное о нем думают.
С режиссером мы много говорили о гранях характера этого
человека. При всей его набожности, он был сыном Ивана Грозного. Поэтому я
старался оставить Федору какие-то нотки от его отца, когда гнев вдруг берет
верх над человеком, над правителем. Пусть даже и праведный гнев, но это черты
отца Ивана Грозного, потому что генетику никто не отменял.